Радио "Финам-FM" и сайт Skopal.narod.ru представляют:

Мифы о России. Текстовая Версия.

ЭФИР ОТ 09/12/2008
Адмирал Колчак. Правда истории и правда кино.
Гость: АНДРЕЙ КРАВЧУК, режиссер фильма «Адмирал»

НАЗАРОВ: Добрый вечер, дорогие радиослушатели. В эфире «Мифы о России: история и политика» с Владимиром Мединским. Сейчас вас ждет небольшой сюрприз. Владимира Мединского, нашего постоянного ведущего, которого, помимо того, что он является нашим ведущим, вызвали в Кремль. Это произошло в самые последние часы...

Здравствуйте, дорогие радиослушатели! Вы, наверное, уже успели удивиться этой небольшой паузе, которая возникла; и ваше удивление неслучайно. Дело в том, что нашего постоянного ведущего Владимира Мединского, который к тому же является депутатом Государственной Думы, вызвали в Кремль на важное совещание. И он попросил меня, журналиста Андрея Назарова, заменять его до того момента, когда он сможет к нам присоединиться, а точнее занять свой капитанский мостик. Я думаю, что это уникальный случай в истории радио. Едва ли когда-либо какого-либо ведущего приглашали в это здание с высокими зубцами. Но должен сказать, что отменить или как-то заменить эту передачу мы не могли, просто по той причине, что сегодня у нас замечательный гость, которого не просто получить в эфир любой радиостанции. Но он согласился прийти к нам на Финам FM в передачу «Мифы о России: история и политика», а именно это Андрей Юрьевич Кравчук. Вы, конечно, сразу поняли, что речь идет о режиссере знаменитого фильма «Адмирал».

КРАВЧУК: Добрый вечер!

НАЗАРОВ: Знаменитого фильма «Адмирал», который, наверное, - вот нет такого официального рейтинга, но по ощущениям, - стал главным кино-событием в нашей стране в текущем 2008 году. У вас нет такого ощущения, Андрей Юрьевич?

КРАВЧУК: Есть ощущение. Во-первых, огромное количество народа посмотрело картину – более шести миллионов зрителей.

НАЗАРОВ: Это рекорд?

КРАВЧУК: Ну, мне сейчас трудно говорить, рекорд это или не рекорд, но для 2008 года, наверное, большее количество зрителей посмотрели только американскую картину «Мадагаскар-2».

НАЗАРОВ: Какой разброс в предпочтениях!

КРАВЧУК: Плюс к тому, наш фильм вызвал какую-то оживленную полемику в обществе: и в прессе, и на телевидении. Даже достаточно крупная газета «Garold Tribune» написала о нас большую статью, где фильм рассматривается как такое социальное и политическое явление в жизни страны, хотя мы перед собой не преследовали цели сделать скандал или еще что-то. Мы просто хотели рассказать историю любви двух ярких, интересных личностей. Им довелось жить в начале двадцатого века, когда происходил, наверное, один из самых трагичных моментов в истории России. Это была революция, гражданская война, смена власти, смена страны, смена устоев. Страна повернула, не знаю, на сколько градусов. И началась совсем другая жизнь. И вот как в этих условиях люди могли жить, сохранять в себе человеческое достоинство, любить, не выживать, оставаться верными слову и так далее, и так далее?.. Все эти темы для нас были интересны. И мы пытались создать свой образ этого времени, свой образ этих людей, потому что каждое художественное произведение, естественно, не может являться каким-то документом откровенно историческим.

НАЗАРОВ: Андрей, простите. Вот вы сказали, что это герой. Раньше, в гражданской войне у нас были только «красные» герои: «красные» соколы, «красные» кавалеристы, Чапаев. Теперь у нас есть и «белый» герой. А вы упомянули публикацию в «International Garold Tribune». По-моему, там писалось, что это не просто фильм, но еще и заказ какой-то: то ли Кремля того же самого, то ли кого-то еще?

КРАВЧУК: Нет, заказа никакого не было, ни в коем случае. Эта картина создавалась благодаря Первому каналу; и еще участвовала в создании Дирекция кино. У нас была поддержка Министерства культуры по кинематографии, но, как и любой картины, то есть государственного заказа, ни в коем случае не было.

НАЗАРОВ: А как вы вообще относитесь к тому, что теперь есть не только «красные», но и «белые» герои?

КРАВЧУК: Мне кажется, что это правильно и нормально – смотреть на историю не с точки зрения идеологии, а с точки зрения нашего прошлого, и рассматривать людей, не деля их на друзей и врагов, а рассматривать с точки зрения их вклада в историю. Рассматривать размеры личности, то, что они сделали для страны, если мы говорим про исторических личностей. И в течение периода, когда была советская власть в нашей стране, естественно, страна была идеологически односторонняя, и рассматривали всю историю с точки зрения именно идеологии. Из-за этого делили не только гражданскую, но и, скажем, предыдущие моменты, литературу, делили на людей. Если вы помните, у Ленина была статья «Лев Толстой как зеркало русской революции».

НАЗАРОВ: Ну, Ильич был остроумным человеком. Он все, что угодно, мог объяснить. Телефон в студии, по нему вы можете задавать вопросы Андрею Кравчуку: 730-73-70. Я хотел бы спросить вот о чем. Работа над фильмом, как известно, ну, как, во всяком случае, мне известно, продолжалась целых четыре года. Эти четыре года вы жили вместе со своим героем. Я представляю, как для такого грандиозного – не будем скрывать – по масштабам фильма, какие требовались организационные усилия, какие денежные вливания. Но все эти годы, несмотря на все эти сложности съемок, с вами был ваш герой. Я думаю, вы к нему душой прикипели. Спрашивать о вашем отношении к нему, может быть, даже не совсем корректно. Но не хотелось ли вам все-таки пожалеть зрителя и не убивать Колчака, ну, не расстреливать его руками двух достаточно корректных «красных»? Ну, не офицеров, а просто «красных».

КРАВЧУК: Нет. Я думаю, что это было бы неправильно, потому что мы ведь не делали биографический фильм, мы не ставили задачу воссоздать биографию Александра Васильевича Колчака. Мы взяли какой-то этап его жизни, когда он встретил женщину, попал в очень сложную, неоднозначную человеческую ситуацию, когда женатый мужчина любит жену своего боевого товарища. Эта женщина относительно моложе его. И в этой истории трагический финал Колчака был важен. Оставить его живым?.. Наверное, было бы непонятно тогда, на каком этапе прерывать, потому что история любви ведь не заканчивалась на его расстреле. Анна Тимирева прожила после этого еще пятьдесят пять лет, если я не ошибаюсь. И через пятьдесят лет после расстрела она написала замечательные стихи. Мы песню сделали на эти стихи. Матвиенко написал музыку. Она звучит на финальных титрах. И слова стихотворения заканчиваются примерно так: «Если я жива пока наперекор судьбе, то только как любовь твоя и память о тебе».

НАЗАРОВ: Вот эта перекличка нынешнего дня и далекой достаточно истории почему-то мне лично напомнила другой грандиозный поистине фильм – может быть, это благодаря морской тематике – «Титаник». Вроде бы ничего общего. Но вы знаете, на форумах и в дневниках в Интернете я уже неоднократно встречал, что ощущение близкое к тому же, катарсис, который вызывает «Титаник», и слово «Титаник» звучит. Но это морская тематика. А как оказался адмирал русского флота где-то в глубине Сибири? Он же был верховным правителем России, и его верховная власть простиралась от Урала до Дальнего Востока, то есть огромная часть страны, во много раз по размерам превосходящая ту, которую контролировали большевики. Как он, военно-морской человек, попал вообще в Центральную Азию?

КРАВЧУК: Здесь два вопроса. Первый вопрос относительно «Титаника». Действительно об этом часто говорят, хотя, в отличие от «Титаника», у нас все события были реальными. Были реальные люди, действительно Анна Тимирева снялась в массовке в фильме «Война и Мир» в эпизоде «бал Наташи Ростовой». Колчака действительно расстреляли, а тело его бросили в прорубь, поэтому какие-то ассоциации, наверное, возникают чисто из зрительного ряда. А как Колчак попал туда? После февральской революции, когда - эпизод есть в фильме – он выбросил золотое оружие за борт, это тоже действительно был факт его жизни, он поехал подавать в отставку Керенскому. И Керенский отставку принял. Но из-за того, что Колчак был очень популярен – с ним встречался Корнилов, его пытались на свою сторону перетянуть люди, которые хотели свергнуть временное правительство и вернуть монархию, Колчак политикой не интересовался, - и для Керенского был неудобной фигурой из-за его популярности, поэтому он предложил ему уехать в Америку. Потому что американцы в то время готовили операцию на Босфор и Дарданеллы, и в качестве эксперта, потому что Колчак именно этой операцией занимался, когда был командующим Черноморским флотом. В Америке его застало известие об Октябрьском перевороте. И после Брестского мира миссия стала бессмысленна. Он вернулся через Восток: переплыл океан, попал вначале в Китай. У него после Брестского мира было ощущение, что рухнуло все – все, чему он служил, что Родина предана. Большевиков он рассматривал как германских агентов. И даже подал прошение о том, чтобы приняли его в английскую армию: он хотел продолжать войну с Германией.

НАЗАРОВ: Давайте в этот момент мы уйдем на короткую паузу. Когда вернемся, обсудим вот этот момент, как его обвиняли в том, что он английский шпион. Оставайтесь с нами, мы вернемся через одну минуту.

Реклама.

НАЗАРОВ: Добрый вечер еще раз, дорогие радиослушатели! У нас в гостях Андрей Кравчук, режиссер фильма «Адмирал»; и подменяю Владимира Мединского сегодня, я – Андрей Назаров. Мы обещали начать очередной участок нашего эфира с того, что Андрей расскажет про судьбу Колчака в Сибири. Но у нас поступил первый звонок. У нас в эфире Софья. Здравствуйте, Софья, вы в эфире. Задавайте, пожалуйста, ваш вопрос.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер! У меня вопрос к Андрею Кравчуку. Я смотрела ваш фильм и хотела бы пару вопросов задать. Во-первых, чем обусловлен выбор главных актеров? И как вы сами оцениваете свою работу?

НАЗАРОВ: Спасибо, Софья.

КРАВЧУК: Свою работу оценивать всегда трудно, потому, что режиссер делает то, что может. И со стороны отбежать и сказать: «Ты молодец или не молодец» - тяжело. Скорее, зрители оценивают работу режиссера. Ну, отбор артистов обуславливался тем, что нам нужны были, во-первых, хорошие артисты, а, во-вторых, нужны были личности. Очень важно было, чтобы в каждом из наших героев было какое-то личностное начало, потому что героев у нас много; и даже незначительное появление на экране было необходимо, чтобы этого человека можно было запомнить. У нас около года шел выбор артистов. Все артисты проходили пробы, некоторые даже очень долго. Например, Лиза Боярская проходила около полугода у нас пробы, пока мы не приняли решения. Костя Хабенский проходил пробы, то есть мы искали героев; и немаловажным фактором было для нас опять же портретное сходство. Все вместе в результате годовых поисков привело к тому составу артистов, который вы и видели на экране.

НАЗАРОВ: Спасибо, Андрей. Напоминаю наш телефон студии: 730-73-70. Вы можете звонить и задавать вопросы Андрею Кравчуку, кинорежиссеру, автору главного бестселлера, блокбастера российского этого сезона – фильма «Адмирал». Давайте мы вернемся к Колчаку в глубине Сибири. Адмирал становится сухопутным и властителем России фактически?

КРАВЧУК: Да, я уже закончил свой рассказ на том, что он из Америки вернулся. Он находился где-то в районе Китая, если я не ошибаюсь, попросился в английскую армию в любом виде, но в сухопутные войска, потому что он понимал, что в качестве военно-морского офицера при его звании это было бы как-то неудобно. И английское командование после рассмотрения предложило ему принять участие на Месопотамском фронте. Он отправился туда, но по дороге его остановили. Его вернули в Пекин; он встретился с русским послом, и ему сказали, что его знания, его авторитет, его опыт и, самое главное, его имя нужны здесь. И он стал работать на КВЖД. В то время КВДЖ была не просто железная дорога, а маленькое государство – государство в государстве. Он начал формировать воинские отряды…

НАЗАРОВ: Это было русское или китайское государство?

КРАВЧУК: Русское.

НАЗАРОВ: То есть там были в основном русские? Не только военные?

КРАВЧУК: Да, русские. Во главе КВЖД стоял Хорват – генерал Хорват. Колчак стал чем-то типа военного министра при этом маленьком государстве. Он пытался объединить воинские соединения. У него был конфликт с атаманом Семеновым. Он поехал разбираться в Японию, потому что японцы активно поддерживали Семенова, что не может ситуация, когда начинается гражданская война, и не пойми что творится – неподчинение и так далее. С японцами он не сговорился и решил ехать к Деникину. Уже в то время была добровольческая армия; он решил пробираться на юг и заодно спасти свою семью, которая пряталась… уже тогда бежала из Севастополя и по его данным находилась где-то в районе Одессы. Путь его лежал через Омск, а в Омске уже в то время правила Директория. По дороге его уговорили в Омске…

НАЗАРОВ: А Директория – это кто?

КРАВЧУК: Директория свергла советскую власть; было восстание… Скажем, восстание освобождения от «красных» в Сибири началось с восстания чехов. Самое удивительное – откуда чехи попали в Сибирь. Чехи – это были военнопленные Первой Мировой войны. Они входили в состав Австро-Венгрии, тогда Чехии еще не было.

НАЗАРОВ: Но чехи – еще те вояки, как мы знаем по похождениям бравого…

КРАВЧУК: Но, тем не менее, их было достаточно много – более тридцати тысяч. Это было достаточно все серьезно. Там были не только чехи, а были австрийцы, но мы их называли Чешским корпусом. И установилась власть Директории. Директория – это была такая выборная... Выборная состояла из разных социал-демократических, социал-революционных, туда входили эсеры, меньшевики и так далее, то есть все, кто были против меньшевиков.

НАЗАРОВ: То есть, получается, сначала чехи попали в русский плен, сдались русской армии, а потом легко победили «красную»? А потом так произошло, что, тем не менее, «красные» овладели полностью всей страной?

КРАВЧУК: На то время «красная» власть после переворота в Петербурге, дальше в Москве – там было реально восстание, достаточно быстро захватила всю страну. Были всюду созданы советы, а в Сибири, благодаря восстанию чешского корпуса, эта власть была свергнута, и к власти пришла Директория. При Директории был Совет министров, и были выборные члены Директории, которые руководили ей. Колчаку предложили стать военным министром. Он согласился. Но воинское командование, казаки особенно, были недовольны Директорией, и ночью – я числа сейчас уже не помню – случился переворот: арестовали членов директории, утром рано, в шесть утра, собрался Совет министров, пригласили Колчака; и ему предложили стать верховным правителем. Он отказался, сказал, что…

НАЗАРОВ: А на чем такой авторитет Колчака держался? Он же все-таки был военно-морским офицером, адмиралом.

КРАВЧУК: Он был звездой. Его имя, если сейчас говорить современным языком, было брэндом. Он был настолько известен по всей стране, что даже когда было Временное правительство, среди, скажем, плана Временного правительства было попробовать сделать его военным министром, а Керенский на ту пору занимал эту должность, совмещал: он был председателем Временного правительства и был еще военным министром. Он был очень популярен – Колчак.

НАЗАРОВ: То есть могло разложиться совершенно по-другому?

КРАВЧУК: Да, нужно было имя, как я понимаю, все-таки нужно было имя, которое как-то знали, слышали, и оно было известно. Он отказался, сказал, что возглавлять и быть верховным правителем может быть только командующий вооруженными силами, а в то время командующим вооруженными силами был генерал Болдырев. Колчака попросили выйти, через какое-то время опять пригласили и сказали, что: «Единогласно практически – один голос был за Болдырева – мы проголосовали за вас, и просим вас принять эту власть». И он как офицер согласился. Он даже сказал – тогда многие люди говорили пафосно: «Я готов принять на себя крест этой верховной власти». И так он стал и командующим, и верховным правителем России.

НАЗАРОВ: Вы излагаете, и видно, что вы глубочайшим образом изучили всю эту историю, что и неудивительно. Но в фильме все линии несколько более прямые, скажем так.

КРАВЧУК: Опять же, я говорю, что в фильме мы не ставили целью показать биографию Колчака. Плюс, если бы мы стали разбираться во всех этих исторических коллизиях: кто, где… Объяснить, почему чехи в Сибири – это уже было тяжело. Для людей, которые плохо помнят историю, а, к сожалению, огромное количество людей в нашей стране знает ее приблизительно. Это показали даже наши фокус-группы. Мы, когда делали картину, у нас был черновой монтаж, с черновым звуком. Мы показывали это самым разным категориям зрителей и пытались понять, насколько они понимают историю, как они воспринимают картину.

НАЗАРОВ: А зачем вы проводили фокус-группы? Уже же фильм снят? Или это какие-то тонкости и хитрости кино, которые обычно не знает зритель?

КРАВЧУК: Это иногда делается перед тем, как сделать финальный монтаж, чтобы понять, как, скажем, разные возрастные группы, разные социальные группы воспринимают картину. Потом с ними работают социологи, проводят опросы. И когда мы делали фокус-группу, оказалось, что люди очень плохо знают историю, для них Керенский был большевиком, очень плохо разбираются в географии, то есть где Омск, где Иркутск... Это где-то далеко и непонятно где. Нам поэтому пришлось, скажем, какие-то вещи усиливать, вводить какие-то дополнительные объяснения, для того чтобы эти люди не терялись ни во времени, ни в пространстве, хотя бы какие-то вещи могли бы понять. А история гражданской войны, особенно в Сибири была настолько запутанной, что, если бы мы занимались этими коллизиями, то мы потратили на это все наше экранное время, а это было не главным для нас.

НАЗАРОВ: Наша сегодняшняя передача называется «Правда истории и правда кино». Несомненно, они пересекаются, но, по-видимому, их пересечение не столь уж важно, когда зритель идет в кинотеатр. Я знаю, что самое такое, может быть, даже необычное, что происходило в кинотеатрах, люди плакали. И плакали не только женщины, что, в общем-то, неудивительно, а плакали даже мужчины. Вы считаете, что ваша задача выполнена этим или же вы ставили все-таки какую-то другую задачу по созданию образа, по созданию нового героя в нашем общественном сознании?

КРАВЧУК: Фильм, конечно, создает определенный образ, но образ должен иметь эмоциональный отклик. И если зрители действительно плакали, и я читал много отзывов, встречался с людьми, разговаривал, многие пересматривали фильм даже по нескольку раз, для некоторых это было каким-то событием в их личной жизни. Как на фокус-группе одна из женщин сказала замечательно. Когда ей задали вопрос: «Вот вы бы своим детям показали картину?», она говорит: «Нет». На вопрос: « А почему?»

НАЗАРОВ: А почему?

КРАВЧУК: Это мы сразу задали вопрос: «Что – очень много насилия или жесткие сцены?» Она говорит: «Нет-нет, не из-за этого. Я их этому не учила». «В смысле – вы их этому не учили? Вы им историю не рассказывали таким образом?» «Нет, я их не учила так жить. Понимаете – эти люди жили, а мы выживаем». Для многих людей фильм оказался действительно каким-то событием. Поэтому, естественно, мне кажется, что значит у нас что-то получилось настоящее, живое, потому что самое ценное – это когда зрители переживают, плачут, смеются, когда фильм становится для них настоящим, когда они пропускают его через себя, включаются…

НАЗАРОВ: Вы фильм хотя бы раз посмотрели из зала?

КРАВЧУК: Да.

НАЗАРОВ: Прямо вот вместе так, инкогнито придя?

КРАВЧУК: Да, обязательно, конечно.

НАЗАРОВ: Попкорн не пугал?

КРАВЧУК: Вы знаете, было удивительно. Я был два раза, даже больше – три раза на просмотре фильма и ни разу не слышал хруста попкорна.

НАЗАРОВ: Мы к этому вернемся. Мы вернемся и продолжим разговор с Андреем Кравчуком, режиссером фильма «Адмирал» после новостей середины часа.

Новости.

НАЗАРОВ: Добрый вечер, дорогие радиослушатели! К сожалению, Владимир Мединский пока не успел подъехать в эфир. По его просьбе его заменяю я – Андрей Назаров. А нашим гостем является кинорежиссер Андрей Кравчук, автор фильма «Адмирал». И вы знаете, мы хотели бы начать вторую половину нашей передачи непосредственно со звонка. Телефон студии: 730-73-70. И к нам в эфир звонит Ольга. Здравствуйте, Ольга! Вы в эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер!

КРАВЧУК: Добрый вечер!

НАЗАРОВ: Задайте, пожалуйста, вопрос.

СЛУШАТЕЛЬ: Я хотела бы, во-первых, поблагодарить Андрея за этот чудесный фильм. Я понимаю, что, наверное, не полностью он соответствует истории, но не вот, собственно говоря, я считаю, нужно. Если мы хотим историю, мы возьмем книжку, почитаем, как-то разберемся с этим. Я считаю, что в этом фильме – и огромное ему за это спасибо – он отразил кучу вещей, которые мы просто потеряли с того времени. Мне было настолько приятно смотреть на какие-то моральные ценности, которые там воспеваются, я считаю…

НАЗАРОВ: Ольга, вы просто хвалите фильм. А вопрос? Спасибо вам.

СЛУШАТЕЛЬ: А вопрос мой вот какой: насколько вообще тяжело было Андрею вот именно отойти от истории и туда какие-то свои моменты внести? Придумывал ли он что-то сам или он с кем-то советовался, насколько, может быть, актеры внесли в этот фильм что-то свое? Вот кто, в принципе, повлиял на отхождение от фильма от истории?

НАЗАРОВ: Как вы творили историю? Спасибо, Ольга.

КРАВЧУК: Ну, во-первых, существует всегда сценарий, во-вторых, на площадке многие вещи приходится, конечно же, доделывать, допридумывать, решать каждый эпизод так, как он потом уже будет выглядеть. И, несмотря на обилие каких-то документов, мемуаров, еще чего-то, они описывают какие-то факты достаточно отстраненно, а как это было на самом деле, никто не знает. Поэтому, создавая тот или иной характер, выстраивая отношения, конечно же, опираешься на свой опыт, на опыт какой-то культурный, на опыт артистов. И все это делается достаточно тяжело и долго. Особенно сложно было воссоздавать все эти военно-морские баталии, потому что не так много можно найти каких-то примеров, чтобы их увидеть. Есть замечательная книга Новикова-Прибоя «Цусима». Вот, скажем, опирались где-то, в чем-то на это. Конечно, что-то придумываешь свое. Иногда приходится импровизировать на площадке. Но фильм создавался долго: четыре года жизни занял он, полтора года съемок. И все вместе получилось то, что вы видели. И спасибо вам за добрые слова.

НАЗАРОВ: У нас постоянно идут все новые звонки в студию. Сейчас у нас на линии Павел. Здравствуйте! Вы в эфире, Павел. Можете задать свой вопрос Андрею Кравчуку.

СЛУШАТЕЛЬ: Спасибо. Здравствуйте!

КРАВЧУК: Здравствуйте!

СЛУШАТЕЛЬ: Я бы хотел задать вопрос. Вот с* как вы создали этот фильм? Ведь можно было сделать не Колчака, а именно Гитлера?

НАЗАРОВ: Что вы имеете в виду?

СЛУШАТЕЛЬ: Он же тоже был великим художником и большим политическим деятелем, да? А вот так вот взять палача и сделать из него идеала?.. Ну, тогда меняйте фамилии. Зачем говорить – Колчак?

КРАВЧУК: А почему он был палачом?

СЛУШАТЕЛЬ: А про генерала Каппеля вообще…Вы что, колчаковские воины его даже боялись!

КРАВЧУК: Кого? Каппеля?

СЛУШАТЕЛЬ: Дикую дивизию Каппеля.

КРАВЧУК: А дикая дивизия у Каппеля не была. Вы что-то путаете.

СЛУШАТЕЛЬ: Каппель… А вот кто у вас там играл Каппеля-то?.. Безруков.

КРАВЧУК: Да, Безруков играл Каппеля.

СЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, после этого фильма я перестал просто уважать этих актеров, просто какой-то нехороший осадок остается.

НАЗАРОВ: Ну, спасибо. Я не знаю, что сказать.

КРАВЧУК: Ну, это ваше личное отношение к этому, да. Странно сравнение с Гитлером.

НАЗАРОВ: Прямо скажем, неожиданное. Я слегка огорошен.

КРАВЧУК: Если говорить о том, что он был палач, то это тоже сомнительно, потому что есть документы. Среди документов отсутствует… Он, как верховный правитель, не руководил казнями. Все, что он мог отдавать приказы, это о подавлении восстаний. Зверства были и с одной, и с другой стороны: со стороны «красных» и со стороны «белых». И на это тоже существуют свидетельства очевидцев. Но это все было на местах. Если представить территорию Сибири и так далее, то Колчак, скажем, когда были протоколы допросов, это документ, где он зачеркивал слова и подписывал каждый лист бумаги. Один из вопросов был, что ему приписывали сожжение деревни. Он отвечал на это следующим образом: «Я такой приказ не отдавал, но я предполагаю, что если в деревне была база повстанцев, то такая мера, как сожжение, допустима во время гражданской войны. Но лично я этот приказ не отдавал. Но, тем не менее, всю ответственность за содеянное я беру на себя».

НАЗАРОВ: Андрей, кстати, смотрите, вот этот вот звонок, в общем, доказывает, что гражданская война не до конца и закончилась. То есть то, о чем мы говорили с вами, о «белых» героях, о «красных» героях, о том, что они, в принципе, в общественном сознании сейчас уже и уравнялись, это не совсем так. Люди продолжают то ли верить тем советским учебникам, по которым они учились…

КРАВЧУК: Скорее всего, так.

НАЗАРОВ: То ли держаться привычных каких-то стереотипов: «красный» - хороший, «белый» - плохой. Наверное, все-таки в истории, для истории, пусть это герои совершенно разные – Чапаев и адмирал Колчак, - это равные люди, потому как и про того, и про другого снят фильм. Вы знаете, собираясь на этот эфир, я заглянул в Интернет и взял самое-самое последнее сообщение в чьем-то живом дневнике. Я его зачитаю, здесь две строчки: «Вчера ходил на фильм «Адмирал». Это – шедевр! Впечатляет. Чуть не плакал. Сходите и посмотрите на большом экране – не пожалеете. Только без попкорна». Вы начали рассказывать, что не слышали хруста попкорна, когда инкогнито посещали кинозалы, чтобы посмотреть на реакцию зрителей, а, может быть, и свой собственный фильм на большом экране?

КРАВЧУК: Ну, попкорна я действительно не слышал. Зал смотрел на одном дыхании. Это было очень радостно. Всегда тяжело смотреть свое кино вместе со зрителями, всегда это мучительный процесс. А здесь как-то было ощущение, что мы не зря мучились, не зря все это делали, раз такое количество зрителей пошли в кино. И я знаю, что фильм еще вроде бы где-то идет, но уже так, совсем ограниченно…

НАЗАРОВ: Ну вот, видите, это свежее совсем.

КРАВЧУК: Да.

НАЗАРОВ: Наш телефон студии: 730-73-70. И в эфире к нам присоединяется Сергей. Здравствуйте, Сергей! Вы в эфире.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Хотел бы сказать спасибо за фильм. Но вопросов, конечно, очень много. Вот мне кажется, чтобы было поменьше звонков, как предыдущий товарищ звонил, нужно было бы, наверное, чуть большое истории, надо действительно показать конкретные лица, конкретные факты и показать настоящих палачей, ибо большинство друзей Колчака, однокашников, погибли ни за что от рук настоящих палачей.

КРАВЧУК: Спасибо вам за оценку фильма. Но насчет исторических фактов, они в каком-то количестве присутствуют, естественно, но для нас ведь самоцелью было не создание исторического фильма или фильма о гражданской войне. Мы хотели сделать историю любви двух людей, где гражданская война, Первая Мировая война и так далее являются прилагаемыми обстоятельствами, в которых эти люди реализуются: реализуют свои чувства, реализуют свои жизни, реализуют свою судьбу. Это было для нас важным. Просто оказалось, что история гражданской войны и люди, которые воевали по ту и по другую сторону, до сих пор еще не воспринимаются большим количеством людей в нашей стране как личности в истории. Их до сих пор еще расценивают на своих и чужих, друзей и врагов, и не способы воспринимать этих людей просто по их вкладу. Если говорить о Колчаке, его называет кто-то палачом, то я с этим не согласен. И плюс, мы говорим о последнем годе практически его жизни, а до этого это был человек, который принимал участие в открытии северных земель, в исследовании северных земель. У него были научные труды. Он, будучи тяжело больным, после второй полярной экспедиции, записался добровольцем и ушел на русско-японскую войну, где был ранен, получил золотое оружие, был даже в плену. После возвращения в Россию, в Петербург, он был одним из тех, кто участвовал в восстановлении флота, потому что практически весь флот погиб в той войне. Они разрабатывали корабли. После этого началась Первая Мировая война, и он совершил головокружительную карьеру: начал воевать на Балтийском флоте, а потом стал командующим Черноморским флотом. И при всем этом был блестящим военным, блестящим адмиралом. И эти все факты говорят о том, что это действительно был герой России. Если бы не случилось гражданской войны, которая поделила вдруг всех на друзей и врагов и так далее, и так далее, то непонятно, как бы мы его воспринимали. Он проиграл эту войну, был расстрелян. Он искупил, скажем, все свои победы, всю свою жизнь и все, что у него было, такой дорогой ценой и, тем не менее, сохранил достоинство. Потому что даже в описании людей, которые его расстреливали – это Чудновский и Бурсак – у них есть у одного и второго описания его расстрела, так или иначе в этих строках описаний чувствуется, что они столкнулись с человеком с большим достоинством. Они понимали, что перед ними личность, и они в какой-то мере даже ощущали, что они творят историю.

НАЗАРОВ: Очень интересно, Андрей. Вы знаете, пытаясь пригласить вас на эту передачу, я нашел вас в Берлине. И хотелось бы узнать, что именно вы делали там: отдыхали после съемок, монтажа и успеха или же что-то еще? Но сначала примем еще один звонок от Алексея. Алексей, вы в эфире. Алло?.. Ну, у нас море звонков сегодня. Сергей?

СЛУШАТЕЛЬ: Да, слушаю вас.

НАЗАРОВ: Сергей, здравствуйте! Вы в эфире. Добрый вечер!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! У меня такой вопрос. Я занимаюсь документалистикой, и меня интересует вопрос такого плана: как бы вы определили, почему «белое» движение потерпело поражение?

НАЗАРОВ: Да, это вопрос, который действительно интересен, и он интересует не только Сергея.

КРАВЧУК: Ну, здесь очень много факторов. Скажем, к 1919 году Красная Армия уже превосходила Белую Армию по численности, по вооружению. Большинство военных заводов находились на территории, которая была под контролем «красных». И ситуация поставок оружия внеочередного, еще что-то, на заводах уже действовал практически военный коммунизм, то «белые» этого всего не имели. Им поставляли оружие союзники из Франции, из Англии. И за это оружие они расплачивались, то есть ситуация поставок оружия тоже нерегулярна. Ну и плюс, были ошибки. Если «красные» умели выбирать главную цель стратегически и направлять туда все силы, то «белые» действовали не как одно целое, какие-то были еще амбиции. Если Деникин шел на Москву, то Колчак думал идти на Петербург, вместо того, чтобы объединиться и пойти вместе на Москву. Но в целом, скажем, к 1919 году Красная Армия была… там были проведены реформы. Троцкий провел реформы очень активные: он сплотил армию, сделал дисциплину. И это была значительно более многочисленная, значительно лучше вооруженная и лучше организованная армия, чем армия «белых».

НАЗАРОВ: То есть, вы считаете, ответ на вопрос просто в том, что Белая Армия оказалась слабее Красной Армии?

КРАВЧУК: Да. И еще немаловажный фактор, что, скажем, большевики формулировали достаточно точно цели – за что воюют: земли – крестьянам, мир – народам и так далее.

НАЗАРОВ: Точно или просто?

КРАВЧУК: И просто, и достаточно точно, то есть это были вещи, которые были понятны: «Вот я сейчас иду воевать. Я в итоге получу землю. Закончится война – будет мир»

НАЗАРОВ: А проверить все наши обещания – несколько позже.

КРАВЧУК: Естественно.

НАЗАРОВ: Нормальная политика.

КРАВЧУК: Да. А Колчак был вне политики. Он не формулировал никаких ни политических задач, ни других. Он считал, что он должен быть вне политики. Его целью была военная цель – победить большевиков. И он ратовал за то, что после победы над большевиками будет созвано учредительное собрание, члены учредительного собрания – представители народа – сами решать, какая власть им нужна.

НАЗАРОВ: То есть в очередной раз прагматизм, пусть революционный прагматизм, победил какую-то святую наивность, какие-то благие ожидания. Телефон в студии: 730-73-70. И, как я обещал, задаю вопрос. Что же вы делали в Берлине?

КРАВЧУК: В Берлине и в Париже… В Берлине это было недавно, по-моему, на той неделе, была неделя русского кино. Как раз берлинская неделя открывалась фильмом «Адмирал», и фильм прошел очень хорошо. Было два показа; были полные залы. И на второй показ не попало такое огромное количество народа, что даже они попросили сделать еще один показ.

НАЗАРОВ: А он был?

КРАВЧУК: Не знаю. Я, к сожалению, улетел из Берлина. Я знаю, что это не так просто организовать быстро, потому, что там должно быть оборудование, надо с кинотеатрами договариваться и так далее. И в Париже проходило точно так же. Было три показа; были полные залы; было опять, к сожалению, большое количество народа, которые не попали. После фильма всегда было обсуждение: задавали вопросы…

НАЗАРОВ: На русском или на немецком и французском?

КРАВЧУК: И так, и так, то есть был обязательно переводчик, потому что во Франции даже было больше французов, чем русских на последних сеансах, в Германии где-то было, наверное, пополам напополам. И было очень много самых разных вопросов, в частности о том, не является ли, как говорит «Garold Tribune», не является ли фильм продолжением политики Кремля или продолжением путинской политики и так далее. Но при всем притом фильм произвел сильное впечатление. Это было видно по зрителям, было видно по тому, как они, с какими лицами и с какими глазами сидели после этого. Они ждали этой встречи после фильма с режиссером, то бишь, со мной. И достаточно много было вопросов – долго не отпускали.

НАЗАРОВ: Может быть, потому, что, в том числе, знакомый киноязык: фильм большого голливудского кино с большим голливудским реализмом. Не думаете? Я просто хочу подчеркнуть одну простую вещь. Не так давно нашего российского кино фактически не существовало, то есть выходили какие-то маргинальные проекты. И я думаю, что это на памяти не только моего поколения, но и молодые люди еще не так давно вообще не ходили в кино, не знали о такой форме провождения досуга. Если сейчас посмотреть на репертуар российских кинотеатров, то добрая половина фильмов – это наши фильмы, и, несомненно, это приятная вещь, большой прогресс и так далее. Но, на мой взгляд, «Адмирал» открывает некую новую страницу просто по-настоящему большого фильма со своей, может быть, большой исторической мифологией. Вопрос такой: когда вы работали, когда вы четыре года работали над этим большим фильмом, вы ставили перед собой некие образцы? Творчество каких режиссеров вас поддерживало на этом длинном пути? Какой исторический фильм, вы считаете, может быть лучшим в истории мирового кино, помимо… сами понимаете?

КРАВЧУК: Когда мы работали над картиной, любой фильм, конечно же, является каким-то образом. Сценарий мы писали на основе мемуаров, на основе каких-то данных, которые были; достаточно долго продолжался процесс написания сценария, даже в процессе съемок что-то изменяли: какие-то сцены дописывали, что-то изменяли, что-то доснимали дополнительного. Для нас во время подготовки скорее стояло такое количество технологически сложных задач, что я не столько старался смотреть, кто, как и что делал, сколько старались найти как бы, как люди решали эти задачи. К нам приезжал, смотрел тоже черновой монтаж начальник, по-моему, производства студии «Двадцатый век Фокс». Когда он посмотрел картину, она ему понравилась, он сказал: «Да, все на высоком технологическом уровне. Я вот помню, когда мы делали «Титаник», тоже столкнулись с морскими проблемами. Это было очень тяжело».

НАЗАРОВ: Снова возникает «Титаник».

КРАВЧУК: Было очень тяжело, поэтому, скажем, каких-то аналогов исторических совсем не искали, потому, что каждый фильм все равно требует какого-то своего языка. В данном случае мне показалось, что эту историю надо рассказывать вот так. Для меня был важен эффект присутствия, может быть, иногда полурепортажные съемки. Но при этом, скажем, снимать историческое кино в наших условиях практически невозможно, потому что нет нормальных улиц, почти все в рекламе. И любой кадр, который происходит на улице в городе – это подвиг всего съемочного коллектива. Это не просто перекрыть дорогу, это надо перекрашивать дома, менять водосточные трубы, искать, чтобы была брусчатка, убирать всю рекламу и так далее, потому что в то время все было немножко иначе.

НАЗАРОВ: Я знаю, вы построили практически настоящий корабль.

КРАВЧУК: Да, у нас было полноразмерное…

НАЗАРОВ: И цинично использовали крейсер «Аврора»?..

КРАВЧУК: А где еще снимать военно-морской бой, если существует только один корабль в России? Это крейсер «Аврора» на реке Нева. Есть еще миноносец в Варне. Он стоит на берегу. Есть где-то в Японии корабль, по-моему, и в Америке есть один корабль того времени. Больше ничего не существует. Поэтому мы один корабль построили. Что-то мы снимали на «Авроре», естественно, но каких-то таких аналогов военно-морского боя мы практически не нашли. Честно говоря, приходилось все изобретать. Изобретать технологию: как это все снимать, что делать. И работала еще вторая группа дополнительно, делали еще какие-то досъемки, для того чтобы сделать компьютерную графику для фильма. Так что это были достаточно сложные съемки. А то, что касается моих любимых исторических фильмов, то у меня один из любимых – это «Андрей Рублев».

НАЗАРОВ: Это достойный образец. Один из лучших мировых фильмов, наверное. Если говорить об истории не давней, а истории буквально совсем близкой к нам, то есть, собственно, истории съемок этого фильма, до него вышел производства тех же производителей другой фильм – вторая «Ирония судьбы», с тем же составом главных актеров. И у зрителей, которые шли на «Адмирал», было полное убеждение, что это продолжение некой истории, что вы увидели, как хорошо вместе строят Хабенский и Боярская, как хорошо эти актеры подходят друг к другу, у одного режиссера, и пригласили их к себе.

КРАВЧУК: Нет – история прямо противоположная.

НАЗАРОВ: По-видимому, это мифология.

КРАВЧУК: Да. Мы начали снимать, уже снимали, наверное, месяца четыре. И у нас была остановка на два или на три месяца. И Тимур Бекмамбетов запустился с «Иронией судьбы – 2», и он видел наш материал. И как раз Лизу Боярскую пригласил, увидев наш материал. Просто получилось так, что он сделал фильм раньше, чем мы. Он выпустил фильм на Новый год, а мы еще продолжали снимать, потом еще долго монтировали, еще шли большие-большие работы по монтажно-тонировочным периодам.

НАЗАРОВ: Вы знаете, я бы хотел прочитать еще одну короткую, ну, несколько более длинную цитату из рецензии: «Меня потрясла одна неизвестная ранее страница истории, когда «белая» гвардия бежала от «красных», от Томска к Иркутску союзники-чехи тоже торопились к границе. Они блокировали наши поезда, и в тайге просто замерзли двадцать четыре состава с людьми: женщинами, грудными детьми, стариками. Это русский «Титаник». Это из рецензии на ваш фильм. И вы видите – снова возникает «Титаник». Как вы думаете, какое дальнейшее влияние окажет «Адмирал» и на русское кино, российское кино, и на восприятие нашими зрителями, вашими зрителями столь отдаленных событий гражданской войны? И такой вот, может быть, нескромный, но совершенно логичный вопрос, чем вы сами-то теперь собираетесь заниматься после этого четырехлетнего марафона?

КРАВЧУК: Мне кажется, что зрительский успех фильма «Адмирал» очень благотворно мог повлиять на кинопроизводство, потому что сейчас в условиях кризиса непонятно, что и как будет развиваться. Но, тем не менее, то, что зрители пошли не на откровенно развлекательные картину, не на боевик, не на триллер, не на детектив, не на комедию, а на драму, можно сказать, с плохим финалом, достаточно тяжелую картину, и такое количество народа его посмотрело, это давало надежду большому количеству продюсеров и режиссеров, что можно делать картины зрительские, для большого количества людей достаточно серьезные, сложные, с большой проблематикой. И это можно делать хорошо, потому, что у нас картину делали целиком в России, и это все было сделано…

НАЗАРОВ: Но вы привлекали, кажется, западных специалистов к монтажу, по-моему? Нет?

КРАВЧУК: Ну, на монтаже в начале, пока я еще снимал и заканчивал съемки, монтировал Том Рольф. Он монтировал и работал со Скорсезе, с Ригли Скотом. В его списке, пожалуй, наверное, вся американская киноклассика: от «Таксиста» до «Девяти с половиной недель», до фильма «Схватка» и так далее. Но он в какой-то момент уехал, и где-то уже дальше в течение полугода занимался я монтажом – окончательным монтажом картины. Конечно, привлекали. Том помог, потому что, особенно когда снимаешь, хочется смотреть эпизоды в каком-то виде. И Том очень хорошо их монтировал. Вообще, он – мастер, тут ничего не скажешь. Тем не менее, это было российское кино и российского производства. Как я говорю, это давало надежду, что можно делать такие фильмы, что существует авторское кино или, как его иногда называют, некоммерческое кино. Это фильмы, на которые, скажем, на так много ходит зрителей. Это фестивальное кино. Оно помогает развивать язык. Люди заняты самовыражением, своими взглядами на мир. Ну, почти любая картина на самом деле является авторской, как ты ни крути. Как только ты ставишь камеру и вырезаешь из действительности рамкой кадр, то уже появляется какой-то твой взгляд на эту действительность, хочешь ты того или не хочешь. Взгляд на историю? Мне кажется, что после той полемики, которая возникла, сейчас хорошо, что стали об этом говорить, потому что как-то история гражданской войны стала забываться. Ну, не то, чтобы забываться, а как-то она застыла в каком-то своем, знаете, как мавзолее. Скажем, вот он существует и существует. Вот как она была написана во времена советской власти, все на нее так и смотрели. А то, что были люди и на другой стороне, и то, что эти люди проживали яркие и интересные жизни, что они были неординарными личностями, то, что сейчас прах Каппеля из Харбина перевезли и захоронили в Донском монастыре, то, что вернули останки Деникина, - это говорит о том, что все-таки мы уже начинаем воспринимать нашу историю как историю. Нельзя пока сказать, что это стало всеобщим явлением: многие люди воспринимают это иначе. Очень много народу сформировалось и выросло в советское время, при той идеологии и воспринимают именно с этой точки зрения нашу историю. Но, тем не менее, мне кажется, что картина на что-то повлияла и повлияет, мне кажется. Хочется верить, во всяком случае, в это. Но, а как дальше все это будет развиваться, никто не знает.

НАЗАРОВ: Но вы не сказали про свои творческие планы?

КРАВЧУК: Про них пока говорить боюсь – боюсь сглазить. А сейчас я делаю просто телевизионную версию картины, где будет значительно все более подробно, и гражданская война будет поподробнее.

НАЗАРОВ: То есть все это мы увидим на Первом канале?

КРАВЧУК: Да. Все это будет на Первом канале.

НАЗАРОВ: Вы знаете, когда появился «Титаник», а он рождался тоже непросто и довольно долго, для съемок там были построены какие-то принципиально новые павильоны, огромные бассейны, которые позволяли делать эти морские фильмы. И злые языки сразу же начали говорить, что теперь будет не один и не два морских фильма, снятые в Голливуде, потому что просто эти бассейны надо использовать, использовать новые технологии. Честно говоря, я думаю, что у «Адмирала» другая технология. Он просто показал нам, что уже есть большое российское кино. И за это вам спасибо. Мы очень благодарны. Сегодня в студии был наш гость Андрей Кравчук, автор фильма «Адмирал».

КРАВЧУК: Спасибо вам. Всего доброго!

НАЗАРОВ: До свидания, дорогие радиослушатели!

Хостинг от uCoz