| Радио "Финам-FM" и сайт Skopal.narod.ru представляют: |  |
| Архив "Мифов о России" |
 |
Мифы о России. Текстовая Версия.
Эфир от 03/02/2009 История русского патриаршества в ХХ веке. Гость:ПЕТР МУЛЬТАТУЛИ - историк МЕДИНСКИЙ: Добрый вечер, дорогие радиослушатели. В эфире Владимир Мединский, и мы, как всегда, по вторникам, с восьми до девяти вечера беседуем с вами о мифах русской истории – русской и советской истории. И сегодня наша тема, анонсированная на сайте Финам FM, не только и не столько историческая, сколько, наверное, современная. Я хотел бы вам представить гостя студии. Это историк Петр Мультатули. Добрый вечер, Петр! МУЛЬТАТУЛИ: Добрый вечер! Здравствуйте! МЕДИНСКИЙ: Петр – известный специалист по русской истории начала ХХ века, в частности, наверное, известен многим как автор недавно показанного фильма по российскому телевидению «Николай II. Сорванный триумф». Замечательный фильм; я смотрел его сам от начала до конца. МУЛЬТАТУЛИ: Спасибо. МЕДИНСКИЙ: И сейчас, Петр, вы не поверите, но у меня на тумбочке, около кровати лежит книга, которую я читаю – ваша книга «Николай II». МУЛЬТАТУЛИ: Спасибо большущее. МЕДИНСКИЙ: В рамках проекта «Мифы о России» вот выпущена серия исторических синих книг о наиболее известных личностях. Там, по-моему, около пятидесяти, этих книг? МУЛЬТАТУЛИ: Нет, книг меньше гораздо, где-то штук, наверное, двенадцать. МЕДИНСКИЙ: Двенадцать, да? МУЛЬТАТУЛИ: Да. МЕДИНСКИЙ: Интересная очень книга. Но поговорить мы сегодня хотели бы не об этом. А поговорить хотелось бы об истории патриаршества в России в ХХ веке. Вся прошлая неделя прошла у нас под главным информационным поводом – выборы патриарха. Вы следили за этим? МУЛЬТАТУЛИ: Да, конечно, безусловно. Как можно не следить за таким важнейшим событием в нашей жизни? МЕДИНСКИЙ: Это ведь были первые такие свободные, демократические выборы патриарха за последние лет девяносто? МУЛЬТАТУЛИ: Ну, нет, конечно, выборы Святейшего Патриарха Алексия I были тоже выборами, в которых приняло участие… Действительно, это были альтернативные выборы. МЕДИНСКИЙ: Настоящие, да? МУЛЬТАТУЛИ: Да, хотя, как подчеркивал избранный Патриарх Кирилл, что это не выборы, а избрание. Вот избрание Алексия I проходило как раз уже на… МЕДИНСКИЙ: В каком году это было? Напомните, пожалуйста. МУЛЬТАТУЛИ: В 1990 году. МЕДИНСКИЙ: То есть Алексий I двадцать восемь лет… МУЛЬТАТУЛИ: Восемнадцать. МЕДИНСКИЙ: Восемнадцать лет возглавлял русскую православную церковь. Ваши впечатления от того, как проходили эти выборы, вот, выборы сейчас? МУЛЬТАТУЛИ: Да, это действительно было великое событие. Великое потому, что, во-первых, еще, конечно, не прошла горечь утраты Святейшего Патриарха Алексия I, этой, на мой взгляд, величайшей фигуры конца ХХ, начала ХXI веков, поэтому, безусловно, выборы патриарха были действительно великим событием, за которым смотрела вся страна. Потому что глава русской православной церкви – это больше, чем глава просто церкви, это еще и одна из ветвей легитимной власти в стране. Это очень важно, поэтому, конечно, на мой взгляд, это были великие события, которые прошли в очень таком благовидном, благочестивом… МЕДИНСКИЙ: Давайте напомним немного историю нашим радиослушателям. Патриарх, как высший церковный пост, появился в России, по-моему, в XVI веке? МУЛЬТАТУЛИ: При Федоре Иоанновиче, да. МЕДИНСКИЙ: И институт патриаршества, который набирал вес от одного Патриарха к другому, все более и более становясь не альтернативной, а, скорее, параллельной властью, параллельно царской. Отец Михаила Романова вообще подписывался «Государь» под грамотами своими, будучи патриархом, то есть два государя было как бы в стране. И этот институт был окончательно упразднен Петром I? МУЛЬТАТУЛИ: Вы знаете, и да, и нет. Во-первых, мне хотелось бы сказать, что это не было альтернативной властью русского царя – власть патриарха. Это было то, что называется симфонией или, как сказал Патриарх Кирилл, симфонией власти в России, которая идет еще от византийских времен, то есть помазанник божий – русский царь и глава русской православной церкви были как два крыла государственной власти. Это обеспечивало, во-первых, устойчивость государственной власти, а, во-вторых, придавало государству нравственные функции, то есть государство заботится не только о земном, не только о жизни человека, но оно еще также должно заботиться о спасении его души в христианском понимании государства. И поэтому власть патриарха в России и власть царя как бы дополняли друг друга. Во время раскола при Патриархе Никоне происходят очень такие, трагические события в жизни русского государства, когда действительно впервые власть царя и власть патриарха… как бы происходит столкновение. МЕДИНСКИЙ: У Никона – это во время царствования Алексея Михайловича? МУЛЬТАТУЛИ: Да. МЕДИНСКИЙ: Во время царствования отца Петра I? МУЛЬТАТУЛИ: Да. И поэтому решение Петра Великого не об упразднении патриаршества – это фактически как бы было упразднение патриаршества, но официально просто не был избран патриарх, а было создано, что потом называлось правительствующим священным синодом. МЕДИНСКИЙ: Патриарх умер своей смертью. МУЛЬТАТУЛИ: А, Адриан – последний патриарх – скончался, и дальше другого патриарха не было. МЕДИНСКИЙ: Кстати, с Адрианом Петр находился в непростых ведь отношениях. Я так понял, что Адриан не сильно поддерживал большую часть реформ Петра? МУЛЬТАТУЛИ: Знаете, так нельзя сказать, потому что у реформ Петра Великого – это тоже, кстати говоря, один из мифов, потому что реформы Петра Великого начались гораздо раньше Петра Великого. Все царствование Федора Алексеевича, его брата, это сплошные реформы, которые потом провел Петр. МЕДИНСКИЙ: Начиная с брадобрития тогда? МУЛЬТАТУЛИ: Начиная с брадобрития и, например, генералы в русской армии появились уже при Федоре Алексеевиче. МЕДИНСКИЙ: Ну да, генерал Лефорт, по-моему? МУЛЬТАТУЛИ: Да-да. МЕДИНСКИЙ: Генерал Гордон? МУЛЬТАТУЛИ: Да, причем наряду были русские названия – воеводы и все такое; и тут же были генералы. Это уже было при Федоре Алексеевиче. Поэтому, в том числе, и то, что случилось при Петре Великом, в отношении церкви – это как бы были трагические последствия духовного надлома смутного времени и духовного надлома раскола. Говорить о том, что Петр Великий, как его часто обвиняют, что у него были протестантские реформы, на мой взгляд, совершенно неверно. Это были вынужденные действия Петра, которые были обусловлены, с одной стороны, может быть, непониманием роли патриаршества, а, с другой стороны, недостаточным пониманием со стороны церковной власти роли русского царя. Вот это трагическое недопонимание двух сторон привело к тому, что у нас называется синодальным периодом. МЕДИНСКИЙ: Давайте я все-таки в этом отношении с вами поспорю. Ведь Петр в плане религии был человеком очень противоречивым. С одной стороны, общеизвестно, что Петр был человеком набожным, знал все молитвы… МУЛЬТАТУЛИ: Службы хорошо знал. МЕДИНСКИЙ: Знал близко к тексту Библию, знал хорошо службу, пел в церковном хоре – говорят, не очень плохо – и очень любил всячески показывают свою показную, а, может быть, искреннюю религиозность, но при всем, при этом он так либо иначе уничтожает институт патриаршества, делая церковь министерством. Ну, священный синод – это ведь что, по сути своей? Министерство. МУЛЬТАТУЛИ: Не совсем, потому, что можно сказать о том, что прокурор священного синода был министром, но нужно сказать, что в синод входили митрополиты. МЕДИНСКИЙ: Да, но обер-прокурор?.. МУЛЬТАТУЛИ: Обер-прокурор священного синода был как бы, должность была как бы такая министерская. МЕДИНСКИЙ: Казенная. МУЛЬТАТУЛИ: Казенная, безусловно. МЕДИНСКИЙ: Зарплатная должность. МУЛЬТАТУЛИ: Зарплатная, а еще часто во времена Екатерины Великой туда (неразборчиво), а он вообще был масон. МЕДИНСКИЙ: И не очень-то православный? МУЛЬТАТУЛИ: Да, и не православный вообще. МЕДИНСКИЙ: Это легко – какой-нибудь, там, протестант. Плюс к этому именно при Петре I царским указом отменяется, по сути своей, тайна исповеди. Кто это сделал, как не Петр Первый, который предписывал священникам в случае, если они слышат на исповеди об измене, немедленно письменно об этом доносить? В противном случае не только кары небесные на них обрушивались. МУЛЬТАТУЛИ: Но и земные. МЕДИНСКИЙ: Да. МУЛЬТАТУЛИ: Я, конечно, не хочу сказать, что все, что происходило при Петре Великом, и все действия Петра Великого были благотворны, правильны и так далее. Но я просто хочу сказать, не нужно думать опять-таки, что Петр Великий был такой атеист, такой богоборец, большевик, как его называют. Ничего подобного! Было тяжелое, смутное время – время, когда были утрачены очень многие духовные ориентиры, было утрачено… причем это произошло, я еще раз говорю, задолго до Петра. И в этих условиях, опять-таки, как со стороны церкви, так и со стороны Петра Великого, происходит, в общем, недопонимание значения, как церковной власти, так и власти императора. МЕДИНСКИЙ: То есть вот эта симфония разрушается при Петре Великом? МУЛЬТАТУЛИ: Она разрушается. Она начинается при Алексее Михайловиче, то есть трагедия Алексея Михайловича и Никона – это уже разрушение симфонии. МЕДИНСКИЙ: По сути, таким образом, царь оказался со своими подданными один на один? Он отказался от духовной поддержки религии, от духовной поддержки церкви… МУЛЬТАТУЛИ: Ну, не совсем. Он стал как бы главным защитником русской православной церкви. Мы знаем, что, в общем, церковь всегда оказывала русской монархии и покровительство, и помощь. МЕДИНСКИЙ: По сути, государь встал во главе церкви? МУЛЬТАТУЛИ: По сути, да, по форме. МЕДИНСКИЙ: Это такой англиканский путь, как Генрих XIII. МУЛЬТАТУЛИ: Опять-таки, тоже не совсем, потому, что царь не был главой церкви. Главой церкви является господь наш Иисус Христос. А царь становился как бы главным защитником и покровителем русской православной церкви. МЕДИНСКИЙ: Сделаем здесь небольшой перерыв и вернемся все-таки к теме патриаршества ХХ века через несколько мгновений. Реклама. МЕДИНСКИЙ: Добрый вечер! Мы продолжаем беседовать, пока шла реклама, в студии с Петром Мультатули и спорить. Мы остановились на том, что вот эта симфония власти, которая существовала между властью светской и властью духовной, была нарушена при Алексее Михайловиче и разрушена Петром I. И далее на протяжении всего XVIII-XIX века, вплоть до начала ХХ века, делами религии управляет министерство – священный синод во главе с обер-прокурором. Так Петр назвал, да? Который даже не всегда православный. Ну, просто это назначенный чиновник. МУЛЬТАТУЛИ: Но, опять-таки, при всех недостатках синодальной системы надо сказать, что, в общем, она не разрушала и, конечно, не нарушала православного духа государственной власти. МЕДИНСКИЙ: А на местном уровне церковь самоуправлялась? МУЛЬТАТУЛИ: Конечно. МЕДИНСКИЙ: То есть до уровня митрополита все равно было самоуправление? МУЛЬТАТУЛИ: Конечно. МЕДИНСКИЙ: И только на федеральном, как бы мы сейчас сказали, уровне все-таки вместо патриарха был министр? МУЛЬТАТУЛИ: Ну да, но он, опять-таки, не имел права вмешиваться ни в какие догматические вопросы церкви, ни в какие вопросы канонического правления. Он как бы представлял власть императора в священном синоде и решал, например… Он, конечно, мог вмешиваться в какие-то назначения им так далее, но никакие вопросы в догматах он не имел права решать. МЕДИНСКИЙ: А в кадровые вопросы он вмешивался? Он мог заблокировать избрание митрополита или епископа? МУЛЬТАТУЛИ: Чисто теоретически мог, хотя такое право принадлежало только государю-императору. Только император мог назначать митрополита и… МЕДИНСКИЙ: Утверждать, скорее всего? МУЛЬТАТУЛИ: Да, утверждать и проявлять, например… Очень многие императоры, как мы знаем, особенно если брать предпоследнее царствование, принимали самое активное участие в назначении. МЕДИНСКИЙ: Вносили кандидатуры? МУЛЬТАТУЛИ: Конечно. МЕДИНСКИЙ: Ну вот, так вот. Итак, к 1917 году так живет русская православная церковь при одном из самых православных и верующих монархов у нас Николае II. Возникает идея возвращения патриаршества. Эта идея… Первым патриархом стал у нас Тихон. Это когда произошло? МУЛЬТАТУЛИ: В 1917 году. МЕДИНСКИЙ: Осень 1917 года? МУЛЬТАТУЛИ: Да. МЕДИНСКИЙ: Эта идея возникла уже после февральской революции – идея возвращения патриаршества – или до? МУЛЬТАТУЛИ: Нет, она возникла до февральской революции. И очень многие ставят в вину царю-страстотерпцу, что именно в его царствование не был избран патриарх. На самом деле, я считаю, что эти обвинения абсолютно беспочвенны, потому что нужно представить, какая была ситуация, в том числе и церковная, при императоре Николае II. Понимаете, та революционизация общества, которая начинается в начале ХХ века в России, не могла не затронуть и церковь. Если мы посмотрим церковь, например, в 1905, 1906, 1907 годах, посмотрим просто новости, почитаем старые газеты… МЕДИНСКИЙ: Один поп… Мы знаем попа Гапона. МУЛЬТАТУЛИ: Да, священник Гапон что, например, там делал? А это просто один из самых ярких примеров. А «письмо тридцати двух»? А, например, священники, которые просто считали, что марксизм и православие вполне совместимы? И вот это обновленчество, которое мы видим в двадцатых годах, ведь начинается гораздо раньше – оно начинается до революции. Потом, мы знаем, что, например, действительно, такие великие потом деятели русской православной церкви и мученики, как, например, отец Павел Флоренский, например, очень часто поддерживали в чем-то революцию: в чем-то поддерживали, например, лейтенанта Шмидта и так далее. Поэтому вот эти проблемы духовные, которые были в церкви, конечно, начались уже в дореволюционную эпоху. Но самое главное, опять-таки, заключалось в том, среди высшего духовенства не было понимания значения самодержавной власти для России. И это тоже надо учитывать, потому что многие раньше считали, что как только падет, не падет, вернее, а как только произойдет ослабление императорской власти на церковь, то церковь начнет процветать. А на самом деле оказалось, что падение императорской власти привело потом и к очень тяжелым последствиям для церкви. Поэтому император Николай II, который был сторонником избрания патриаршества на Руси, просто не видел среди того духовенства современного, достойной кандидатуры, которая бы понимала всю глубину и широту русской государственной системы, которая бы включала в себя как царя, так и патриарха. МЕДИНСКИЙ: Но сам Николай был человеком верующим по-настоящему? МУЛЬТАТУЛИ: Святой, конечно. Это человек, который был глубоко… Это даже так, слабо сказать. Это человек, который не представлял себя вне православия. Это был человек, для которого православие было не догмой, не каким-то там лозунгом, как мы сейчас скажем, слоганом. МЕДИНСКИЙ: А убеждением, да. МУЛЬТАТУЛИ: А просто плотью его жизни. МЕДИНСКИЙ: Вот, кстати, интересный вопрос. Давайте мы немного по ходу дела пойдем. Православие как официальная религия при глубоко верующем государе-императоре и всей его семье, при тенденции к началу самоуправления, то есть к избранию патриарха, насколько это православие подавляло тогда другие религии в России? МУЛЬТАТУЛИ: Да вообще никак не подавляло. Дело в том, что Российская империя была одна из… Я бы сказал, что она была самой свободной страной в плане и веротерпимости, и в плане других аспектов, но сейчас мы коснемся веротерпимости. В России, как Петербург еще со времен… МЕДИНСКИЙ: Как же? А черта оседлости, а преследование иудеев? МУЛЬТАТУЛИ: Вы знаете, это очень сложный вопрос, и он не касается иудейской религии. Мы знаем, что в Петербурге находилась самая большая на севере синагога к тому времени, на открытии которой присутствовал Александр III. Мы знаем, что, например, император Николай II на свои личные деньги, из своих личных средств построил Батумскую синагогу. Мы знаем, что, например… МЕДИНСКИЙ: В Аджарии было много евреев? МУЛЬТАТУЛИ: Да, там были… Я не знаю насчет того, что их много, но там было… МЕДИНСКИЙ: Но синагога была нужна? МУЛЬТАТУЛИ: Но синагога была нужна, потому что батумский градоначальник не разрешал им строить синагогу. Они обратились к государю, и было такое разрешение получено. Более того, была оказана материальная помощь. Кроме того, мы забываем еще один такой момент, почему-то у нас об этом не говорится, что, например, раввинат России не был сторонним революции. И в 1911 году, когда император был в Киеве, произошла встреча императора Николая II с раввинатом. И должна была произойти встреча вторая, на которой должны были обсуждаться вопросы сопротивления революции. Но в это время погибает при очень таинственных обстоятельствах Столыпин, и эта встреча не произошла. Но, тем не менее, подношение императору священной торы состоялось. МЕДИНСКИЙ: То есть раввинат считал всех этих Троцких, Каменевых, Зиновьевых и прочих, Урицких, Володарских?.. МУЛЬТАТУЛИ: Это были отбросы, и они считали их отбросами еврейского общества. И не случайно, что мы знаем отлично, что когда делегация раввинов посетила Троцкого в 1919 году, когда они сказали ему: «Что ты творишь? Что происходит?» На самом деле мы справедливо говорим о разрушении, об уничтожении православных храмов. Но ведь разрушались и храмы других религий: и буддийские храмы, и мусульманский, и, в том числе, и синагоги. И недавно мне как раз пришлось читать очень интересные воспоминания одного хассистского раввина, который пишет, что «худшим врагом евреев была как раз еврейская секция РКПБ», которая запрещала иврит, которая закрывала субботние школы и так далее. МЕДИНСКИЙ: Все это по ленинскому принципу о том, что самыми яркими шовинистами являются обрусевшие инородцы? МУЛЬТАТУЛИ: Ну, конечно, да. И знаменитый ответ Троцкого, когда он говорит: «Я не еврей, я – интернационалист». Поэтому, возвращаясь к тому, что в России как раз… Ведь Петербург еще со времен Николая II, например, Невский проспект называли «проспектом веротерпимости». Там находились и православные храмы, и армянская церковь, и католическая, и протестантская. И, как мы знаем, в Петербурге потом, при Николае II была и мечеть, и доцан, и синагога, то есть в России, причем… МЕДИНСКИЙ: Это все было на Невском? Сейчас, по-моему, там только… МУЛЬТАТУЛИ: Нет, мечеть – на петроградской стороне, а доцан – вообще находится за Каменным островом. Но дело в том, что не надо забывать о том, что Россия была единственной страной Российской Империи, в которой иноверец совершенно не преследовался, более того, мусульмане, например, служили в конвое императора, а, например, Лорис Меликов мог стать вообще фактически главой Правительства. Где, в какой Англии, в какой Франции?.. МЕДИНСКИЙ: Лорис Меликов был православным. МУЛЬТАТУЛИ: Он был армянином. МЕДИНСКИЙ: Армянин, но там каталикоз – своя ветвь православия. МУЛЬТАТУЛИ: Все равно, понимаете, с точки зрения, если взять Англию, он был туземец. МЕДИНСКИЙ: С точки зрения Англии это был Сипай. МУЛЬТАТУЛИ: Да-да, Сипай. Это то же самое, что Сипай стал лордом вместо Дизраэли, да? МУЛЬТАТУЛИ: Да, или вместо сэра Мальборо. Поэтому, безусловно, Российская Империя была уникальным образованием, в котором национальные меньшинства… МЕДИНСКИЙ: Черта оседлости была? МУЛЬТАТУЛИ: Черта оседлости была. Но, вы знаете это отдельная тема. Просто она здесь не очень относится к теме нашего разговора, потому, что это довольно долгий разговор. Но хочу сказать, что опять-таки черта оседлости – мы можем относиться к ней критически – как, например, писал, знаменитый еврейский мыслитель Бекерман, никогда… Во-первых, к черте оседлости не относились купцы первой гильдии. К черте оседлости не относились все евреи с высшим образованием. Под черту оседлости не подпадали евреи-иностранцы, не подпадали караимы, то есть… МЕДИНСКИЙ: А вообще под черту оседлости подпадали евреи или все-таки евреи, которые еще и иудеи? МУЛЬТАТУЛИ: Иудеи, только иудеи. Евреи вообще не подпадали. МЕДИНСКИЙ: То есть, если еврей крещеный, то он не подпадал абсолютно ни подо что? МУЛЬТАТУЛИ: Да. МЕДИНСКИЙ: Будь он хоть, там, башмачником, сапожником? МУЛЬТАТУЛИ: Абсолютно, нет. Более того, даже не только крещеный, а если он было караим или еврей-иностранец, он не подпадал под черту оседлости. МЕДИНСКИЙ: Протестант, кто угодно? МУЛЬТАТУЛИ: Да. Протестант – это то есть христианин. МЕДИНСКИЙ: Ну, христианин. МУЛЬТАТУЛИ: Поэтому как бы здесь это другой аспект. Можно о нем говорить. Черту оседлости можно критиковать, можно ее не критиковать. Но то, что черта оседлости не была направлена против евреев, как народа, это очевидно. Это не гетто. МЕДИНСКИЙ: Ну да, это не варшавское гетто. МУЛЬТАТУЛИ: Нет, мы о таком вообще не говорим, но это даже не гетто, например, средневековой Европы. Потом, там достаточно были плодородные земли. МЕДИНСКИЙ: Хорошо. Мы несколько отвлеклись от темы патриаршества. Просто это та тема, о которой говорят очень редко, мало и почему-то стесняются. МУЛЬТАТУЛИ: Да. МЕДИНСКИЙ: Потому что ведь у нас антикоммунистическая риторика в последнее время сводится к тому, что либо революцию сделали евреи, либо революцию сделали масоны. МУЛЬТАТУЛИ: Конечно, а от незнания идет же все! МЕДИНСКИЙ: Да, все идет просто от банального незнания. МУЛЬТАТУЛИ: Абсолютно. МЕДИНСКИЙ: Давайте все-таки вернемся к 1917 году и к выборам первого патриарха после двухвекового перерыва. Я, кстати, напомню нашим радиослушателям, что телефон в студии: 730-73-70. И мы по традиции во второй части передачи... Петр Мультатули ответит на ваши вопросы. Либо же вы можете порассуждать вместе с нами над ответом на следующий вопрос, который у нас родился в процессе обсуждения: а вот сейчас, после выборов нового Патриарха Кирилла, безусловно, упрочения связи между светской и духовной ветвями власти в нашей стране, возможно ли возрождение вот этой вот православной симфонии власти, о которой мы говорили, которая была в России, несомненно, в XVI-XVII веках? Возможно или нет? Или это будут какие-то другие формы взаимодействия РПЦ и государственной власти? Давайте поговорим об этом сразу после выпуска новостей. 730-73-70. Новости. МЕДИНСКИЙ: Еще раз добрый вечер! У нас в гостях историк Перт Мультатули, автор появившейся сейчас в продаже книги исторической «Николай I» и автора документального фильма «Николай I. Сорванный триумф», недавно показанного по российскому телевидению. Мы беседуем о том, как появился после двухсотлетнего перерыва институт патриарха в России в 1917 году. И по телефону 730-73-70 мы принимаем звонки от наших радиослушателей. Вопрос: должна ли церковь играть большую роль, русская православная церковь, сегодня в государственной жизни, возвращаясь к традициям XVI-XVII веков? Должна или нет? Петр скажите, при каких исторических условиях тогда проходили выборы патриарха, в чем была специфика? МУЛЬТАТУЛИ: Тогда были очень тяжелые исторически условия. Не будем забывать, что в феврале 1917 года происходит преступное свержение императора Николая I с престола и фактическое крушение монархии. Фактическое потому, что официально монархия не была упразднена. И мы знаем, что монархия была незаконно упразднена первого сентября 1917 года. Так вот, интересно, что когда к власти пришло Временное правительство, первое, что оно сделало, оно стало отстранять, так скажем, неблагонадежных, с их точки зрения, иерархов от фактически какой-либо власти. МЕДИНСКИЙ: Уже в феврале 1917 года? МУЛЬТАТУЛИ: Уже в феврале-марте 1917 года. И Святитель Тихон тогда был Вильненским митрополитом. Так вот, Вильна была оккупирована, и он жил в Москве. И он не попал тогда, его отстранили от священного синода. И вообще шансов у Святителя Тихона быть избранным патриархом не было никаких. Но к моменту избрания патриарха происходит крушение уже самого Временного правительства. И вот на первых порах большевики, которые себя оппозиционировали во всем к Временному правительству, тогда им просто… как бы они не вмешивались тогда фактически в дела избрания патриарха. МЕДИНСКИЙ: То есть Ленин действовал по принципу: богу – богово, Кесарю – кесарево? Его волновали другие проблемы? МУЛЬТАТУЛИ: Нет, он так не действовал. Просто он только пришел, они только пришли к власти, им было тогда не… Поэтому я говорю, что большевики, вначале особенно, очень себя оппозиционировали… Они, например, выпустили Вырубову из тюрьмы. Они выпустили очень многих заключенных узников из Петропавловской крепости. В общем, они пытались показать, что «мы вот не такие, мы – не Временное правительство». Строго говоря, с точки зрения очень многих людей, которые не понимали того, что такое большевизм, казались вообще таким избавлением. Та же Вырубова их очень, например, вначале восприняла положительно. Но это другой вопрос. Так вот, мы знаем, что выборы патриарха проходили в условиях, когда среди церкви, среди священнослужителей начинается очень сильная волна вот этого и левого направления, и революционного направления. И мы знаем, что очень многие иерархи… МЕДИНСКИЙ: Ходили с красными бантами на рясе. МУЛЬТАТУЛИ: Ну, приветствовали февральскую революцию, да. Приветствовали февральскую революцию. И очень немногие иерархи, которые тогда действительно понимали весь ужас, который произошел, и среди них был, конечно, и Святитель Тихон. МЕДИНСКИЙ: Тихон был в оппозиции сразу? МУЛЬТАТУЛИ: Он, вы знаете, он не был открыто в оппозиции, но он, во всяком случае, никогда не говорил ничего плохого ни о монархии, ни о свергнутом императоре. И интересно, что на соборе выборы были таким, интересным образом. Сначала они были голосованием, происходили. А потом, когда было выдвинуто три кандидата, уже был жребий. МЕДИНСКИЙ: Вот это самое интересное, то есть выбирал в итоге жребий патриарха. МУЛЬТАТУЛИ: В итоге – да, потому что именно в тех условиях… МЕДИНСКИЙ: Кто тянул жребий? МУЛЬТАТУЛИ: Был Антоний Храповицкий тогда, был… Причем больше всего голосов на голосовании получил тогда Антоний Храповицкий. Потом, сейчас мне изменяет память… И меньше всего получил Тихон. МЕДИНСКИЙ: Но жребий выбрал его? МУЛЬТАТУЛИ: А жребий выбрал Тихона. МЕДИНСКИЙ: Это был мальчик? Или слепой или мальчик? МУЛЬТАТУЛИ: Да. Но интересно другое, что… Все-таки сейчас вот очень многие говорят, что жребием надо было избирать и так далее, но все-таки эти были конкретные исторические условия 1917 года. Конечно, мы встречаем случаи с жребиями и раньше в истории церкви, но все-таки в 1917 году это были очень специфические условия – тогда когда борьба за власть дальнейшая внутри церкви могла привести к очень непредсказуемым последствиям. Ведь в церкви происходили, еще раз повторяю, те же самые процессы, какие происходили в обществе. И вот этот вот, как бы я сказал, духовный разлад внутри церкви как раз потом и проявился и в обновленчестве и потом в создании русской православной церкви за границей и русской православной церкви, которая оставалась в отечестве. МЕДИНСКИЙ: Как повел себя избранный Тихон по отношению к большевикам? МУЛЬТАТУЛИ: Знаете, вот здесь очень интересный момент, который, на мой взгляд… происходит недопонимание некоторых поступков Святейшего Патриарха Тихона. Ведь дело в том, что, конечно, большевики были чудовищным злом. Это была страшная сила, богоборческая, преступная, как угодно можно ее назвать. Но представляете себе большевиков, как вот таких вот?.. Сидела белая и пушистая Россия, и вдруг пришли такие, с кинжалами, напали?.. МЕДИНСКИЙ: Сатанисты, да? МУЛЬТАТУЛИ: Да, такие сатанисты, хотя это очень близко к их природе, но тоже неправильно, потому что, в общем-то, Россия, те силы, которые пришли с Временным правительством, и те силы, которые потом будут участвовать в белом движении, были, в общем, хотя они называли себя «белым» движением, но это, в общем-то, было, грубо говоря, «розовое» движение, потому что все руководители «белого» движения, почти все, либо были участниками февральской революции, либо участниками заговора против императора, либо это были люди либеральных взглядов. И поэтому Святитель Тихон очень хорошо понимал, что большевики есть наказание Божье, и воспринимать их надо, как вот эту вот страшную власть, как называл их Святой Иоанн Кронштадский, как вот этих вот страшных, жестоких правителей, которые зальют Россию кровью. Он предсказывал, что если падет царская власть, то придут вот эти вот страшные правители, которые зальют Россию кровью. И Святитель Тихон понимал это. Он понимал, что происходит вот это вот страшное наказание России. МЕДИНСКИЙ: Что произошло после убийства царской семьи? Там, по-моему, Тихон резко радикализировал ситуацию. МУЛЬТАТУЛИ: Он осудил очень. Правда, тогда он не знал о том, что была убита вся царская семья. Мы знаем, что большевики скрывали. Вначале они говорили, что убит только государь. И один из очень немногих, кто открыто и во всеуслышание осудил убийство императора, был Патриарх Тихон. И что самое интересное – сохранились документы и обсуждения – когда очень многие, даже среди иерархов, были против этого выступления патриарха, когда они выступали не с осуждением, но критикой. МЕДИНСКИЙ: Меня попросили повторить вопрос слушателям. Видимо, он прозвучал нечетко. Как вы считаете, дорогие радиослушатели, роль русской православной церкви в нашем государстве должна оставаться такой, какая она есть сегодня, либо же она должна нарастать, вплоть до той симфонии властей, которая была в старой доброй России в XV-XVI-XVII веках, когда фактически власть была двуручной – духовная и светская? Роль православной церкви в будущей России? 730-73-70 – телефон в студии. Вы можете высказываться по этому телефону. Извините, Петр, я вас перебил. Отношение Тихона к расстрелу государя-императора? МУЛЬТАТУЛИ: Да, и что даже по этому вопросу он не находил полного понимания среди иерархии. И вот это осуждение – это, безусловно, его подвиг. Его подвиг как патриарха, его подвиг как христианина, его подвиг как человека, который, в общем-то, был тогда именно голосом русской православной церкви. И не надо забывать, что именно поэтому, что Патриарх Тихон смотрел на происходящее именно с точки зрения христианина, он понимал сакральность происходящего, ужас падения монархии в сакральном смысле этого слова… МЕДИНСКИЙ: Большевики же его потом просто арестовали, по-моему, Тихона? МУЛЬТАТУЛИ: Да. МЕДИНСКИЙ: После очередного выступления Ленин не выдержал, и его просто арестовали. МУЛЬТАТУЛИ: Когда уже начались гонения на церковь напрямую, когда пошли уже убийства… Ведь большевики – и инициатором этого был Троцкий – рассчитывали уничтожить церковь. А именно поэтому была создана будущая обновленческая церковь, так называемая. МЕДИНСКИЙ: С подачи большевиков? МУЛЬТАТУЛИ: Конечно, конечно, напрямую с подачи большевиков. И мы знаем, что католичество начинает очень сильно проникать, и планы в это время Ватикана… МЕДИНСКИЙ: Клин клином вышибали. МУЛЬТАТУЛИ: Да, они воспользовались тогда голодом в Поволжье, Ватикан, чтобы способствовать распространению католичества в России. МЕДИНСКИЙ: Но именно тогда массовые убийства священников и конфискация церковных ценностей? МУЛЬТАТУЛИ: Да, да. МЕДИНСКИЙ: 1920-1921 годы? МУЛЬТАТУЛИ: 1920-1921 годы, то есть два таких периода – потом еще тридцатые годы. МЕДИНСКИЙ: Петр, у нас заняты сейчас все линии. Давайте попробуем включить наших радиослушателей. Мы задавали вопрос: какой должна быть роль русской православной церкви в будущей России: как сейчас, как при большевиках – мы подсказываем варианты ответа – или как в XVI-XVII веках? Добрый вечер! Вы в эфире. Постарайтесь говорить коротко. СЛУШАТЕЛЬ: Коротко? МЕДИНСКИЙ: Да, коротко. СЛУШАТЕЛЬ: Да, постараюсь. Меня зовут Олег. Считаю, что должно быть, как в XV-XVI-XVII веках – усиление роли церкви. Мое мнение. Почему так? Потому что надо обратиться, как мне кажется, к сакральному предназначению России. По-моему, Отец Иоанн Крестьянкин проводил параллели между историей России и жизнью Христа, с момента крещения и так далее. То есть сейчас, мне кажется, наступил такой момент, когда Россия перестала быть удерживающей. Я думаю, вы понимаете, в каком смысле, то есть в военном, экономическом смысле она уже такого значения, как Советский Союз, не имеет. И, на самом деле, мне кажется, что предназначение России – это духовное спасение всего человечества. МЕДИНСКИЙ: Быть духовным центром притяжения? СЛУШАТЕЛЬ: Да. МЕДИНСКИЙ: Не идеологическим? СЛУШАТЕЛЬ: Не просто центром притяжения, а именно духовным таким центром спасения всего человечества, потому, что спасение может быть только через православие для человечества. На мой взгляд, усиление этого центра может быть только с точки зрения усиления духовной власти, а без слияния со светской властью это вряд ли будет возможным. МЕДИНСКИЙ: Хорошо, Олег, спасибо вам за ваше мнение. Вот видите, какая позиция. 730-73-70 – телефон. И мы спрашиваем, какой должна быть роль русской православной церкви в будущей России: как при большевиках, как сегодня или как в XVI-XVII века? Вот такие мнения у нас, Петр. МУЛЬТАТУЛИ: Ну, мнения, вы знаете, конечно, такие, интересные. МЕДИНСКИЙ: Хотя у нас радиостанция для среднего класса: «белые воротнички», финансовые менеджеры. МУЛЬТАТУЛИ: Ну что же? Среди всех… Ведь православие – вселенская религия. Но я бы хотел сказать, что здесь одна опасность есть – вот в этих рассуждениях. На мой взгляд, церковь не должна подменять собой, не должна очень сильно вмешиваться в политику и не должна превращаться в какой-то отдел государства. Все-таки главная цель и задача церкви – это спасение душ человеческих, это привести человека и страну конкретно к Христу. МЕДИНСКИЙ: Ну да, боже упаси – бороться с кризисом и подсказывать Правительству, что лучше делать Кудрину. МУЛЬТАТУЛИ: Конечно, это омерщвление церкви, потому что ведь не случайно священнослужитель не имеет права у нас участвовать в политической жизни до сих пор. МЕДИНСКИЙ: У нас даже запрещены законом партии по религиозному принципу. МУЛЬТАТУЛИ: Конечно. МЕДИНСКИЙ: Появление христианской демократической партии у нас невозможно. МУЛЬТАТУЛИ: Невозможно. Это со стороны государства, но и со стороны церкви: священник не может быть депутатом и так далее. МЕДИНСКИЙ: Церковь у нас отделена. Ну, был Глеб Якунин, но он был расстриженный. МУЛЬТАТУЛИ: Ну да. МЕДИНСКИЙ: Мы вернемся к вам буквально через несколько мгновений, после короткого перерыва, и продолжим беседу с радиослушателями о том, какой должна быть роль церкви в будущей России. Реклама. МЕДИНСКИЙ: Добрый вечер! У нас в гостях Петр Мультатули, автор замечательной книги «Николай I», которая продается сейчас во всех… Я сам читаю, я и рекламирую вашу книгу поэтому. Сейчас держу ее на тумбочке. Вечером приеду и еще почитаю на ночь. У нас опять же заняты все линии, Петр. Мы задали такой философский вопрос. Давайте послушаем наших радиослушателей, подискутируем с ними. Добрый вечер! СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! МЕДИНСКИЙ: Здравствуйте! СЛУШАТЕЛЬ: Простите, я в эфире? МЕДИНСКИЙ: Да, в эфире. СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Галина. МЕДИНСКИЙ: Очень приятно. МУЛЬТАТУЛИ: Здравствуйте! СЛУШАТЕЛЬ: Я хотела бы сказать, что мое горячее желание, чтобы власть в России всегда была бы нравственной и чтобы все самые главные политические и экономические решения принимались бы только с благословения патриарха, потому, что мы хотим видеть нашу страну не только как территорию, богатую ресурсами и с богатой и сильной историей, но и в то же самое время как страну нравственную и духовную. Вот это мое мнение. Спасибо. МЕДИНСКИЙ: Галина, скажите, а вы кто по профессии? А.. Ну, вот так вот. Хотя, правда, честно говоря, я не уверен, что будет правильно, если будет патриарх визировать федеральные законы. Все-таки богу – богово, опять же. МУЛЬТАТУЛИ: Нет, это будет уже как бы… Патриарх не может, он начнет тогда разменивать уже вообще свою… МЕДИНСКИЙ: Тогда это Иран, наверное, получится? МУЛЬТАТУЛИ: И это никогда не было свойственно России, никогда. То есть церковь играла огромную роль в жизни России, но, опять-таки, мы забываем о том, что русский царь нес в себе тоже сакральность и тоже духовность. Власть была духовная через помазаничество царя. Царь был тоже божьим помазанником. Поэтому разделение вот этих вот ветвей власти… То есть царь не заботился только о земном. Он заботился, в том числе и о духовном, он заботился тоже о, строго говоря, спасении своих подданых. Вот это было… МЕДИНСКИЙ: Алло? Добрый вечер! Вы в эфире. СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер! МЕДИНСКИЙ: Здравствуйте! СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Меня зовут Александр. В связи с временным регламентом вашей передачи постараюсь быть кратким, хотя вопрос затронутый очень сложен. Поэтому, возможно, буду несколько фрагментарен в своем мнении. Что, на мой взгляд, произошло в 1917 году? Как духовная, так и светская власть в лице царя не смогли предоставить обществу должную управленческую альтернативу, а большевики смогли. И в результате пришли к власти. Другое дело, что… МЕДИНСКИЙ: Александр, извините, я вас перебью. Вопрос сформулирован был так: роль церкви в государстве должна увеличиваться или уменьшаться? СЛУШАТЕЛЬ: Вот я к этому очень коротко сейчас и подведу, что церковь не смогла выполнить возложенную на нее роль в 1917 году. И сейчас у нее как бы есть второй шанс. Государство… МУЛЬТАТУЛИ: Скажите, а в 1917 году какая на нее роль должна была быть возложена? В 1917 году? СЛУШАТЕЛЬ: Идеологическая: ну вот, у церкви в целом – роль идеологии. Большевики попытались создать альтернативную церкви идеологию и не смогли это сделать по очевидным причинам. МУЛЬТАТУЛИ: Знаете, у церкви совсем не вопрос идеологии. Это совершенно другое. СЛУШАТЕЛЬ: А что такое духовный мир? Что такое духовный мир человека, как не идеология? Вот марксизм, ленинизм – это все шелуха. А попытка большевиков была – завладеть духовными… Почему они боролись с церковью, скажите мне? Если церковь – это не идеология, зачем большевики с ней боролись? МУЛЬТАТУЛИ: Потому что представления о религии и идеологии – это разные вещи. И большевики боролись с церковью именно потому, что они были богоборцами: они хотели уничтожить вообще религию в стране. МЕДИНСКИЙ: Спасибо, Александр, у нас, к сожалению, регламент выступления на одного человека в эфире. Я думаю, что большевики-то считали церковь врагом, а церковь большевиков врагами не считала, скорее всего. МУЛЬТАТУЛИ: Они находились в разных плоскостях. Абсолютно. Церковь считала врагами всех богоборцев. И я хочу сказать… МЕДИНСКИЙ: Это очень важно. Вы скажите, что Тихон ведь не благословлял и белых. МУЛЬТАТУЛИ: Абсолютно. Вообще. И не только Тихон, а все выдающиеся подвижники русской православной церкви говорили о том, что только зря льется русская кровь, что братоубийственная война не может быть благословлена. МЕДИНСКИЙ: Колчак, по-моему, обращался, чуть ли не официально с просьбой… МУЛЬТАТУЛИ: Вы знаете тут очень много апокрифов. Я знаю точно, кого благословил Патриарх Тихон – это был генерал Келлер, монархист. Вот он благословил его иконою, и это действительно исторический факт. Все остальное… МЕДИНСКИЙ: Благословил на что? МУЛЬТАТУЛИ: Он благословил его, потому что Келлер был единственным человеком, который говорил, что единственная возможность спасения и свержения большевизма может быть только, если народ объединится вокруг божьего помазанника – царя. МЕДИНСКИЙ: Находящегося под домашним арестом? МУЛЬТАТУЛИ: Он уже был убит к тому времени. Но Келлер говорил о том, что только монархическая идея может объединить Россию. А все белые выступали за учредительное собрание, за демократическую республику. МЕДИНСКИЙ: За все, что угодно. МУЛЬТАТУЛИ: За что угодно, только не за монархию. Более того, мы знаем, что в армии Деникина арестовывали за монархизм. Но я хочу сказать еще один момент, что большевизм – это был враг всех религий, в первую очередь, конечно, христианства и православия, но, в том числе… Вы знаете, шестнадцать тысяч буддийских лам было расстреляно большевиками. Шестнадцать тысяч! Это колоссально. Это был подрыв буддизма в России. МЕДИНСКИЙ: Это, наверное, поголовно практически? МУЛЬТАТУЛИ: Практически да. А буддизм был очень монархическим в России. Уничтожались мечети, убивались… МЕДИНСКИЙ: Но буддисты же тоже считали Николая I помазанником?.. МУЛЬТАТУЛИ: Они считали его святым. МЕДИНСКИЙ: Святым, да – белый царь. МУЛЬТАТУЛИ: Да, белый царь – это воплощение белой тары для буддизма и так далее, то есть, как я уже говорил, происходила и борьба с иудейской религией, то есть на самом деле большевики были действительно богоборцами. И это было сутью большевизма. МЕДИНСКИЙ: Давайте постараемся принять еще пару звонков, Петр. Добрый вечер! Вы в эфире. СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Меня зовут Илья. Я скажу сразу, что я особо-то, так, не верующий, но отношусь с уважением конкретно ко всем религиям. Поэтому, что касается роли православия в России, то я, безусловно, считаю, что она должна быть максимально отделена от власти. И (неразборчиво) авторитета, то есть она должна нести какие-то духовные и нравственные идеалы и доказывать это своими делами. МЕДИНСКИЙ: Не вмешиваясь во властные полномочия? СЛУШАТЕЛЬ: Да. Ни в коем случае. На мой взгляд, стороннего зрителя, РПЦ в данный момент является просто отделом, таким отдельным департаментом, статическим органом. У меня ни к одному человеку в этих рясах нет ни малейшего доверия. МЕДИНСКИЙ: Понятно. МУЛЬТАТУЛИ: Но это идет от… Знаете, к сожалению, это вот эта вот гордыня, которая очень свойственна многим людям, когда они готовы переносить свои представления на духовенство. К сожалению, у нас очень сильно сейчас развита эта тенденция. И многие люди, которые мыслят так, думают, что, если… Понимаете, например, если священник, там, едет на машине, значит, он уже берет взятки или еще что-то, или еще что-то. То есть вот это вот какое-то озлобление и непонимание ни роли церкви, ни духовенства, к сожалению, присутствует в нашем обществе, на самом деле. МЕДИНСКИЙ: Вот сообщение с сайта я читаю от Виталия: «Начиная с древнеримской католической церкви…» Это что за древнеримская католическая церковь? МУЛЬТАТУЛИ: Не знаю, что Виталий имел в виду. МЕДИНСКИЙ: Например, все-таки есть древнеримская: они были язычниками. А католическая – это начиная, по-моему, с XII века. МУЛЬТАТУЛИ: Если он имеет в виду кафолическая, может быть. МЕДИНСКИЙ: «… и кончая патриархами – в общем, все в кучу у Виталия – церковь, как только приближалась к власти и, как следствие, к бизнесу – вот это интересная постановка вопроса наших радиослушателей (730-73-70 – наш телефон) – переставала играть главную роль в спасении душ и успокоении народа, а все больше увлекалась бизнесом». Ну, видимо, пишет человек, знающий… МУЛЬТАТУЛИ: Главное, что Виталий это все знает. МЕДИНСКИЙ: «… и, как следствие, коррупционировалась». Ну да, это и освобождение от таможенных пошлин в восьмидесятых годах, в девяностых, я бы сказал, при Ельцине. Это сигаретные и прочие дела. Но им это, кстати, не прибавило авторитета. Может быть, несколько помогли отреставрировать храмы, но авторитета церкви явно не прибавили. МУЛЬТАТУЛИ: Вы знаете, что это было вообще, никто не знает. А если кто и знает, то… Вы понимаете, это вот тенденция, опять-таки… МЕДИНСКИЙ: «Все они там занимаются только сигаретами…» МУЛЬТАТУЛИ: Да, и главное, что люди, которые пишут, все знают об этом. Причем самое главное, что это опасно, когда это начинают делать люди, которые называют себя правыми, монархистами, православными. Для монархиста, для настоящего монархиста всегда был такой принцип: когда император вступает, царь вступает на престол, прекращаются его обсуждения, ему служат, а он отвечает перед богом за страну и за подданых. Поэтому все люди, которые… Меня очень удивляет, когда до революции все они участвовали в заговорах, но потом говорят: «Мы – настоящие монархисты. Вот мы идем свергать монарха, но мы – монархисты». Так и сейчас, люди называют себя православными, но при этом почему-то смеют обсуждать и клеветать или повторять всякие сплетни на патриарха и на духовенство. МЕДИНСКИЙ: Ну да, или считают себя русскими патриотами, но осуждают президента. Но вот президент? Он – президент. За него проголосовали. Если вы недовольны, то вы идите и через четыре года голосуйте по-другому. Вы должны… МУЛЬТАТУЛИ: Безусловно, во всяком случае, конечно… МЕДИНСКИЙ: Но вы должны, по крайней мере, уважать мнение большинства, семидесяти процентов или семидесяти пяти процентов людей. МУЛЬТАТУЛИ: И себя. Понимаете, это есть глава государства. Почему я всегда… МЕДИНСКИЙ: Учишься в школе – слушай учительницу, слушай директора. МУЛЬТАТУЛИ: А потом, можно подумать, оттого, что осудят какого-то одного человека или они выскажут что-то против президента или патриарха, что-то изменится. МЕДИНСКИЙ: У нас осталось три минуты буквально до окончания передачи. Попробуем принять несколько коротких реплик. Добрый вечер! СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер! МЕДИНСКИЙ: Алексей, мы вас слушаем. СЛУШАТЕЛЬ: Я просто хотел первому молодому человеку, который дозвонился, напомнить. Он сказал, что православие должно мир спасти. Но в одном законодательство (неразборчиво) Евангелия, я уж не говорю про другое, Матфея, я хочу напомнить просто ему слова Христа. Христос сказал: «Я послан к погибшим детям дома Израилева». А вот по поводу вмешательства патриарха в наши гражданские дела, достаточно, по-моему, и семидесяти лет правления КПСС, которая вмешивалась в государственные дела. И к чему это привело в хозяйственной жизни нашей? Спасибо. МЕДИНСКИЙ: Понятно. Ну, сравнение, мне кажется, некорректным. КПСС не вмешивалась, она их вела. МУЛЬТАТУЛИ: А потом, я понял намек насчет детей Израилевых. Это полное непонимание слов Спасителя, потому что под сынами Израиля имелись в виду избранные люди, которые сохранили веру в единого бога. И не надо свои представления о Евангелии, о словах Спасителя сразу переносить как истину в последней инстанции. МЕДИНСКИЙ: Нет, ну, каждый человек имеет право на свое мнение. В данном случае хорошо, что человек знает, что такое Евангелие. МУЛЬТАТУЛИ: Вы знаете, он имеет право, но это очень опасно, когда толкование Евангелия начинается по радио. Вот это вот… МЕДИНСКИЙ: Да, добрый вечер! Алло?.. Вот она – специфика мобильных телесистем. СЛУШАТЕЛЬ: Алло? МЕДИНСКИЙ: Добрый вечер! Вы в эфире, говорите. СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер! Я тоже хочу сказать, что, в общем-то, мое мнение, что церковь должна быть максимально отделена от государства, потому что сейчас, ну, просто идет уже перебор. МЕДИНСКИЙ: Антон, вы за преподавание основ православной культуры в школе или против? СЛУШАТЕЛЬ: Только категорически на добровольной основе. МУЛЬТАТУЛИ: А почему? СЛУШАТЕЛЬ: Потому что религия – это исключительно – поймите меня в правильном понимании слова – интимная вещь. Вера… МУЛЬТАТУЛИ: Кстати, когда вам по телевизору показывают насилие и порнографию – это интимная вещь или нет? СЛУШАТЕЛЬ: Ну, мне также по телевизору показывают… МУЛЬТАТУЛИ: Что показывают? СЛУШАТЕЛЬ: Соборные песнопения. Я могу переключить это. Я это могу переключить, но когда у меня… МУЛЬТАТУЛИ: То есть, если вашим детям будут в школе рассказывать о добре, о православной культуре, которая является основой русского народа, вы будете против? СЛУШАТЕЛЬ: Нет, если не будут заставлять. Вы понимаете, что у нас сейчас даже город, не говоря о стране, очень многонациональный. Существуют люди, которые не хотят в это верить. МЕДИНСКИЙ: Антон, вопрос: у вас есть дети школьного возраста? СЛУШАТЕЛЬ: У меня – предшкольного возраста. МЕДИНСКИЙ: Хорошо, значит, вы будете готовить его к школе. Если в вашей школе факультатив, батюшка который вызывает ваше доверие, будет факультативно вести основы православной культуры, вы порекомендуете своему ребенку ходить на этот факультатив? СЛУШАТЕЛЬ: Да, но, наверное, скорее всего, пошел бы сначала вместе с ним. Дело в том, что в моей школе, когда я уже закончил, к сожалению, эту школу, лекции читал Отец Александр Мень. Я сбегал из института, с пар института, для того чтобы послушать его лекции у нас в школе. МЕДИНСКИЙ: Видите, вам повезло. СЛУШАТЕЛЬ: Повезло – это не то слово. Это был человек, который без всякого навязывания… Тут главное – не навязывать. Я до сих пор не крещеный. Может быть, когда-нибудь я приду к этому, пока не готов я принять это. МЕДИНСКИЙ: Ну, никогда не поздно, Антон. Спасибо, мы вынуждены вас прервать. Не из неуважения к вам, ради бога! Но мы уж за одну минуту зашли за выпуск новостей. Время 21.01. Петр, к сожалению, я вынужден с вами попрощаться. Мы не закончили говорить о трагической судьбе Патриарха Тихона и о том, что было потом, и по поводу местоблюстителя Митрополита Сергия Старогородского. Давайте договоримся об этом поговорить отдельно, равно, как и на тему действительно национальных притеснений в России. Были ли они? Что там было с евреями, чего не было, на самом деле? МУЛЬТАТУЛИ: Конечно. МЕДИНСКИЙ: Посвятим этому отдельную передачу. Спасибо большое. У нас в гостях был Петр Мультатули, автор книги «Николай I». Всего доброго! До встречи через неделю в это же время. МУЛЬТАТУЛИ: Всего доброго! До свидания. |
